Луна и солнце Людовика XIV - Страница 115

115

«Дитя мое, – говорил он ему, – вы скоро будете повелителем великого королевства. Никогда не забывайте Бога, которому вы обязаны всеми вашими благами. Старайтесь сохранять мир с соседями. Я слишком любил войну, в этом, а равно и в расточительности не подражайте мне; не избегайте добрых советов. Тягости подданных облегчайте неотлагательно и исправьте все, что я не имел счастия исправить».

Эти слова были записаны на мраморной доске, которую вделали в стену у изголовья постели будущего короля… Ни одно из этих слов не врезалось ему в память, и все его царствование было им живейшим противоречием.

Во вторник 27 августа, призвав к себе маркизу Ментенон и канцлера Вуазена, умирающий сжег многие секретные бумаги; потом поручил бывшему канцлеру Поншартрену исполнить его предсмертную волю: отдать его сердце в церковь иезуитов. Им оно должно было, конечно, принадлежать после смерти короля, так как они наперекор словам Писания: «сердце царево в руце Божией!» владели им и при жизни Людовика XIV. Впрочем, это желание умирающего было осмеяно каким-то шутником, пустившим в ход следующее четверостишие:

C’est done vous troupe sacree
Qui demandez le coeur du roi?…
Ainsi d’un vieux cerf aux abois
On donne aux chines la curee!

Окончив предсмертные свои распоряжения, Людовик XIV сказал маркизе Ментенон:

– Мне всегда говорили, что умирать очень тяжело… Я приближаюсь к последней минуте, но не могу сказать, чтобы это было трудно…

– Тяжело умирать тому, – отвечала ханжа, – кто слишком привязан к земному, в чьем сердце есть ненависть, на чьей совести есть какие-нибудь обязательства…

– Их у меня нет как у человека, как король я уповаю на милосердие Божие.

Ночь больной провел тревожно и часто молился. Под утро он успокоился и говорил о предстоящей кончине с твердостью стоика. Припоминая минувшее, он выражался о себе уже в прошедшем наклонении… Когда я был королем. Маркиза не отходила от него ни на шаг; бывшие в комнате камер-лакеи плакали.

– Зачем вы плачете? – сказал король. – Когда же и умирать, если не в мои годы… Или вы думаете, что я бессмертен?

Потом, обращаясь к маркизе Ментенон, он продолжал:

– При предстоящей нашей разлуке меня утешает мысль, что она не будет продолжительна… Мы скоро свидимся!

Старуха переменилась в лице и, встав с места, отошла от постели больного, пробормотав: «Очень любезное утешение! Эгоистом жил, эгоистом и умирает!» Обиделась ли она на короля или не желала долее расстраивать свои нервы, присутствуя при его агонии, но она немедленно уехала в Сен-Сир… Роль ее была отыграна.

Герцог Мэн делал распоряжения к созванию государственного совета тотчас по кончине короля. Ее ожидали с минуты на минуту. В этот самый день (28 августа) во дворец явился некто Лебрен, доктор-эмпирик из Марселя, предлагая королю эликсир собственного изобретения, излечивающий все болезни. Придворные врачи дозволили испытать это новое средство; лейб-медик Фагон, вступивший было в спор с Лебреном, принужден был умолкнуть пред шарлатаном… Прием нескольких капель эликсира в малаге придал бодрости Людовику XIV и оживил его, точно так же, как оживляет умирающего прием мускуса или сумбула… 30 августа началась агония, а в воскресенье 1 сентября 1715 года в восемь часов с четвертью утра Людовик XIV испустил последний вздох. Закатилось версальское солнышко!

Маркиза Ментенон пережила Людовика тремя годами (она скончалась в 1718 году), проводя свои дни в молитвах, в слушании чтения душеспасительных книг и в чтении нравоучений воспитанницам Сен-Сира. Петр Великий в бытность свою в Париже в 1717 году посетил маркизу Ментенон и, невзирая на ее отказ принять высокого гостя, без церемонии прошел к ней в спальню и, отвернув занавеси постели, несколько минут смотрел на эту полуживую развалину женщины, игравшей такую великую роль в течение тридцати пяти последних лет долговременного царствования Людовика XIV.

...

«Я ухожу, но государство будет жить всегда…»

Термины и понятия

АВРААМ ЕВРЕЙ – автор книги, которую увидел во сне Никола Фламель.

АГРИКОЛА ГЕОРГ – алхимик XVI века.

АГРИППА ГЕНРИХ КОРНЕЛИЙ – чародей и суфлер XVI века.

АДЕПТ – алхимик, которому предположительно удалось создать философский камень.

АЛХИМИК – человек, работающий в лаборатории над созданием философского камня, но еще не достигший этой цели.

АЛЬБЕРТ ВЕЛИКИЙ (СВЯТОЙ) – адепт, ученый и философ XIII века.

АЛЬКАЭСТ – название, данное Парацельсом универсальному растворителю.

АЛЬТУС – псевдоним Якоба Сулата, автора «Безмолвной книги» («Mutus Liberr»).

АНДРОГИН – наименование первичной материи, которая включает в себя мужское и женское начало (серу и ртуть философов). Ее герметическим синонимом является гермафродит.

АРНАЛЬДО ДЕ ВИЛАНОВА – адепт и врач XIII века.

АРТЕФИЙ – адепт XII века.

АРХИМИК – химик, который стремится осуществить трансмутацию прямыми или «особенными» способами.

АСТРАЛЬНЫЙ ДУХ – см. молоко Богородицы.

АТАНОР – печь, в которую помещают философское яйцо во время вываривания философской материи.

АУРИПИГМЕНТ – природный минерал сернистого мышьяка. Его часто и ошибочно принимали за первичную материю Деяния.

БАРБО АРМАН – современный адепт и спагирист.

БЕРЖЬЕ ЖАК – современный популяризатор науки.

БЕРИГАРД ПИЗАНСКИЙ – итальянский философ XVII века.

БЕРНАРДО ИЗ ТРЕВИЗО – адепт XV века. Его называют также Добряк из Тревизо или Бернардо, граф Тревизской марки.

БЕТТГЕР ИОГАНН ФРИДРИХ – алхимик XVII века, который вместо тайны создания золота открыл секрет изготовления саксонского фарфора.

115